Суд над Бхагавад-гитой / Attempt to ban Bhagavad-gita

Гита и бита
Томская прокуратура пошла войной на «Махабхарату»

В Томске случилась трагикомическая история. Трое сотрудников местного университета объявили Бхагавадгиту экстремистской книгой.

На всякий случай поясню. Бхагавадгита (с санскрита — «Божественная песнь»), часть индийского эпоса Махабхарата — одна из самых почитаемых священных книг индуизма. Переведенная на множество европейских языков, включая русский, она является своего рода визитной карточкой этой религии и индийской культуры в целом. Поэмой восхищались Гете, Толстой и Эйнштейн, но вот сотрудники Томского университета, ознакомившись с шедевром, испугались не по-детски. И заявили, что Гита сеет религиозную и национальную рознь.

Все бы ничего, Россия — страна большая, и чудаков в ней много. Но беда в том, что некоторые из них облечены властью. Скромные сотрудники Томского университета провели экспертизу Гиты по просьбе местной прокуратуры, которая и возбудила дело по запрещению опасной книги. За что же прокурорские взъелись на священный текст? Все очень просто. Бхагавадгиту почитают российские кришнаиты, а они, как известно, опасная секта, о чем еще в 1994 году предупредил Архиерейский собор РПЦ и призвал к бдительности. Вот прокурорские и бдят. А вместе с ними бдит и местное управление ФСБ — как бы секта не увлекла в свои сети бедных томичей. Простейший способ решить проблему — объявить кришнаитов экстремистами и запретить. Но для этого нужно доказать, что они опираются в своей пропаганде на вредные книжонки. В результате этой незамысловатой дедукции «Божественная песнь» и стала предметом судебного разбирательства.

Судить собрались конкретную книгу «Бхагавадгита как она есть», переведенную с санскрита Свами Бхактиведантой Прабхупадой. Это он в 1970-е годы перенес на Запад одну из школ индийского вишнуизма; школа существует по сей день под именем Международного общества сознания Кришны. В результате этой непростой операции вишнуизм претерпел, конечно, трансформацию, но в общем и целом уцелел. Свидетельство тому — популярность, которой он пользуется у индийской диаспоры, стремительно растущей в наш глобальный век. Приезжае т к нам какой-нибудь индийский коммерсант, а тут, гляди-ка, стоят родные храмы — помолиться есть где. А заодно попросить Кришну, чтобы помог в трудном общении с местными чиновниками. Да и русские ребята, которые молятся рядом, тоже помогают поверить, что в этой стране все же есть люди, с которыми можно найти общий язык без финансовых потерь.

Перевод Прабхупады не блещет литературными достоинствами. К тому же он двойной: автор перевел Гиту на английский, а его безымянные помощники на русский. Недостатки двойного перевода всегда очевидны. И первый отечественный перевод Гиты тоже был сделан с английского и напечатан в типографии Николая Новикова в 1788 году. Я бы не рекомендовал знакомиться по нему с Гитой. Совсем другое дело блестящий перевод Всеволода Семенцова, которому удалось не только передать религиозные глубины, но и переложить санскритские шлоки звучным русским стихом. Однако перевод Прабхупады и не претендует на литературные достоинства. Автор преследует совершенно иную цель — перевести, а главное, откомментировать священный текст в духе бенгальского вишнуизма. Конечно, он имеет в виду современную аудиторию, но не столько подстраивается под нее, сколько врачует нравы. И местами его обличения звучат грубовато. Такой стиль характерен сегодня для многих харизматических проповедников традиционалистского толка. Какой-нибудь православный старец запросто даст Прабхупаде сто очков вперед. Логика таких проповедников понятна, они хотят встряхнуть грешников, погрязших в неверии. Чтобы у тех отверзлись уши, а заодно и души.

В комментариях Прабхупады на этот обличительный пафос накладываются еще отсылки к индийской архаике. Нам они могут показаться малоцивилизованными. Однако, сравнивая неверующих людей с собаками, свиньями и верблюдами, Прабхупада следует букве самих священных текстов. Такие же сравнения можно найти и в иных традициях. Просто современные христиане (в отличие от мусульман) стараются их избегать, а Прабхупада нет.

И, наконец, главное. Для правильного понимания священных текстов необходимо знать контекст, в котором звучит то или иное речение. Так ведь и из Нового Завета можно легко надергать человеконенавистнические цитаты. Например, вычитать в Евангелии от Матфея: «Ибо я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человека домашние его». И сделать вывод, что Иисус призывает к разрушению семьи.

Однако именно на этом и построили свою «научную экспертизу» сотрудники Томского университета. И, кто бы сомневался, обнаружили в Бхагавадгите «признаки разжигания розни».

Ясно, что подобная экспертиза не просто малограмотна. Она является заказом прокуратуры и ФСБ. «Заказом» в том специфическим смысле, в котором это слово употребляется в уголовной лексике. Однако горе-эксперты не проявили профессионализма и в этом специфическом смысле. Когда на судебных слушаниях в Томске высадился десант востоковедов и религиоведов из Москвы, они сразу стушевались и пошли на попятную. Экспертизу пришлось отменить — и тут же была заказана новая. Только вовсе не специалистам, а группе верных «экспертов» из другого сибирского университета, которые уже успели отличиться на поприще борьбы с сектами. Ее результаты легко предсказуемы.

Трагикомическая история в Томске свидетельствует, само собой, о бескультурье силовиков, искореняющих экстремизм там, где его отроду не водилось, и ни при каких обстоятельствах не готовых признать собственные ошибки. Как же — на кону честь мундира. Другого от них никто и не ждет. Но гораздо опаснее, что имитация правосудия сопровождается у нас имитацией экспертной деятельности. Для осуществления которой в интеллигентской среде изыскиваются люди не только малограмотные, но и не обремененные «моральными предрассудками». Эта гремучая смесь и позволяет им обвинить в экстремизме памятник мировой литературы или помочь засадить на долгие годы невинного человека.
Борис Фаликов